Змей - Страница 93

— Да, — наконец выговорил я. — Слышу. Один реактор и генераторы будут заглушены. Дайте дорогу, я сяду на взлетной площадке Хранилища.

— Вас встретят президент концерна и Главный Смотритель.

— Нет! Постарайтесь, чтобы никого не было. Я доверяю только Севажу. Меня встретит и проводит вниз президент банка, один, без охраны. Если я кого-нибудь замечу, взорву реактор дистанционно. Вы поняли? Никого чтобы не было, у меня с собой гамма-экструдер, буду стрелять без предупреждения.

— Хорошо, господин Антонио, не волнуйтесь. Двадцать минут, мы верно вас поняли?

— Да, двадцать минут. Потом делайте со мной, что хотите.

22. Город Мудрых

Я лежал в той же Ракушке. В отличие от прошлого раза, в коридоре с пушками наготове дежурили четверо из отряда «Мангуста». Такие же амбалы, поднаторевшие в тренингах высокого тяготения, никакой кибернетики, и моложе меня почти вдвое. Еще четверо блокировали лифты. Севаж сделал, что было в его силах. Если бы не заступничество концерна, бедный Снейк сидел бы уже за решеткой. Перед тем как сдаться, я накрепко связал Бронислава. Мы оба понимали, что эта детская увертка вряд ли поможет. На прощание Воробей сказал только одно:

— Обидно, Макс, чертовски обидно! У меня в руках была такая машина… Елена восемь лет занималась демпфером магнитной напряженности, а тут готовое решение…

— Я завидую тебе, Броня.

— Мне?! Ты точно крейзи, звереныш. Но с тобой пиково было спикать…

— У тебя есть эта… положительная доминанта, — выговорил я. — И не спрашивай, что это такое!

Комиссар полиции получил указание с самого верха. Двадцать минут, и ни мгновением больше. Двадцать минут на погружение, и меня выдернут, утрамбуют в кокон и отправят куда следует.

Пока мы спускались, я видел опустевшие рабочие ячейки криэйторов. Функционировали посты жизнеобеспечения и пост дежурного Смотрителя. На подземных этажах толпились лишь киберы вспомогательных служб. Впервые с момента постройки, за двести с лишним лет, Город был отрезан от Глубины. Я не знал, что происходит в других Городах, я не знал, успели ли заговорщики прикончить еще кого-нибудь, кроме несчастных программистов в Пекине, я не знал, удастся ли найти противоядие от заразы. Скорее всего, нет. Джинн вырвался, сегодня я его перехватил на полпути к свободе, завтра он найдет другую лазейку. Прогресс, мать его… Но сейчас меня увлекал совсем иной вопрос.

Смотритель ввел команды погружения вручную. Тоже, очевидно, впервые за два с лишним столетия. Севаж сделал робкую попытку меня отговорить:

— Вы понимаете, что рискуете не подняться? Я говорил с человеком из разведки. В Пекине и Токио в командах криэйторов объявлен карантин. Проверка служебных хардов погибших выявила скрытые подпрограммы неясного назначения. Неизвестно, сколько народу они успели заразить по цепочке и в чем это проявится.

— Хотите еще один коммерческий совет? — не очень вежливо перебил я и пошевелил конечностями, устраиваясь поудобнее. — Подойдите поближе, шепну вам на ушко, а то эти добры молодцы из «Мангусты» побросают службу и уйдут в брокеры!

Севаж приблизился. Не смог удержаться, чтобы не стрельнуть глазами под сдвинутую крышку Ракушки. Я сказал чуть слышно, но ему этого оказалось более чем достаточно. Глава «Националя» отшатнулся.

— Не тревожьтесь, месье! — Я подал знак ожидавшему Смотрителю. Поползла крышка, на лицо опускался колпак с загубником. — Вы же бизнесмен, неужели не придумаете, как и на этом сделать деньги?

Никаких следов деревенского дома, полянки с клевером и знакомого чадолюбивого аиста. Как и предупреждал Смотритель, я «высадился» вне персональных зон влияния, на нейтральной территории Города. Фантазия дизайнера, скорее всего, отразила его эклектическое представление о древнеримских термах. Я лежал на теплой мраморной скамье в клубах ароматного пара, слева и справа, отделенные легкими колышущимися занавесами, полукругом стояли подобные лежанки.

Я подсчитал. Единовременно спуститься в Город смогли бы двадцать человек. Скамьи покоились на львиных лапах на самом верхнем ярусе глубокого амфитеатра, атласные покрывала, вышитые золотом, небрежно устилали пологие ступени. За спинками каменных лож, огибая чашу, поднималась стена из шлифованного розового мрамора. Мрамор чудесным образом изгибался, из него выдавались вперед стилизованные лики древних богов, еще выше вздымалась балюстрада коринфских колонн, сквозь которые просовывали ветки сочно-зеленые кипарисы. Из приоткрытой пасти вооруженного молотком монстра, возможно Гефеста, нависающего над моим ложем, не к месту струилась вода, сбегала игристыми водопадами в желоба мраморных перил, змеящихся вниз, вдоль ступеней, к далекой сцене. Преувеличенно ярко мерцал Млечный Путь, небрежным багровым мазком догорал навеки замерший закат, но, несмотря на якобы поздний вечер, тени отсутствовали, свет поступал снизу, будто под полом горело небольшое подземное солнце.

Я спустился, перепрыгивая через две ступеньки. Стоило одолеть первые метры, заиграла музыка; и чем ниже я продвигался, тем громче и отчетливей были звуки. Точно не описать, но мне казалось, будто я слышу электронную версию мазурки: то протяжно всхлипывали нижние регистры органа, то яростно вступали вибрирующие металлом флейты.

Достигнув черного мрамора арены, я остановился, пытаясь понять, куда же идти дальше. Глухие стенки сходились к подобию форума, увитого неправдоподобно спелым виноградом, и нигде ни единого выхода. Я оглянулся и вздрогнул. Перспектива позади изменилась в лучших традициях Эшера, амфитеатр исчез.