Змей - Страница 81

Валуа скосил глаз на обрывки рукава, затем встретился со мной взглядом. Пару секунд он обдумывал, затем, как ни в чем не бывало, предложил мне кофе. Я не сомневался, если этот парень решит держать язык за зубами, то я обзаведусь достойным алиби.

Гийом подтолкнул ко мне серебряный подносик, уставленный пузатыми баночками.

— Рекомендую, месье, попробуйте сливки с корицей. Ну как?

— Божественно…

— Месье Антонио, если меня кто-нибудь спросит, как могло случиться, что я перепутал харды после того, как лично проверил ваш — а я проверил! — я скажу, что в общем доступе идентификация меня вполне устроила, а вы обнаружили нечто, открыв личный доступ.

— Так и есть, вы верно ухватили суть! Знаете, я, пожалуй, еще разок послушаю идею насчет банкета в посольстве, или где там…

— Ах, я вам уже говорил, никаких дипломатических миссий в рамках Содружества давно не существует! Это не посол, это…

— Будь по-вашему, не спорю! Так что я там должен делать?

— Всего-навсего произнести короткую речь, мы ее для вас подготовим…

Я смаковал терпкий коричный кофе, послушно поддакивал вошедшему в раж финансисту и мусолил про себя один-единственный вопрос. Как поступит Стасов, когда обман раскроется? Он ведь сразу поймет, что я боюсь подключаться к сети.

19. Главная тайна

Я увидел ее первым. Изящная фигурка, прилипшая в ожидании к прозрачной стене аэровокзала. Я вычислил ее моментально среди тысячных толп народа; как это могло случиться, до сих пор не пойму. Есть на небе нечто, указующий перст, который лениво вращается и вдруг замирает на единственном из тысяч близком и далеком человечке. Я наблюдал, как она поднимается на цыпочки, провожая напряженным взглядом каждый садившийся челнок. На ней было что-то легкое, пурпурное, обтягивающее все, как я просил. Она еще хмыкнула тогда, изображая недовольство, мол, забыла, когда шла у кого-то на поводу. Ну, так и быть, Змей, снизошла она, если случится такое чудо и ты вернешься, выполню парочку твоих гнусных фантазий, которые ты смаковал с этим любителем Востока, старым сатиром Брониславом…

Потом меня долго не выпускали. Как и предупреждал Валуа, сложности начались еще на орбитальном узле, где с военного крейсера нам предстояло пересесть в челнок. Пока я, разинув рот, вертел головой, пытаясь оценить размеры сооружения, Валуа до хрипоты ругался с пограничниками. Человек без нательного компа становился никем и ничем, тесты на сетчатку и отпечатки пальцев проверяющих не устраивали, оказывается, их давно научились подделывать. Нас спасло личное вмешательство Севажа, который поднял с постели кого-то из руководителей Космической погранслужбы Содружества.

Транспортный орбитальный комплекс, один из сотни постоянно круживших над планетой, совсем не походил на голливудские фантазии двадцатого века. Ниоткуда не вырывались клубы пара, не было переплетений труб, никаких дурацких окон в человеческий рост, барных стоек в стиле Дикого Запада и грудастых паспортисток в шортах с бластерами на бедрах. Корабль завис у стыковочного узла, в ряду таких же «малолитражек»; мы перешли в тамбур, а оттуда — самым обычным коридором в зал ожидания. Внешний вид станции отвечал строго функциональным целям и потому оставался вечно незавершенным.

Я даже не берусь описать, на что она походила. Она разрасталась на несколько километров в трех проекциях. Грузовые транспорты затягивали внутрь буксирами, а для тех, что не нуждались в перегрузе, оставались бесчисленные стыковочные модули. Что интересно, здесь имелся свой заводик по изготовлению одноразовых барж. Их набивали ценной рудой с наших соседок по Солнечной системе и отстреливали над нужным участком поверхности. Однако никаких монтажников в грязных спецовках, никаких портовых докеров я не приметил.

Людей было крайне мало. Обещанные фантастами туристические тропы Венеры никого не привлекали. Не произошло пока главного события, на которое подросток Молин возлагал когда-то столько надежд, валяясь ночами на крыше бабушкиного сарая, — человечество не вырвалось пока в дальний космос. Десяток экспедиций, стартовавших к ближайшей звезде, не в счет. Дорога длиной в человеческую жизнь уже полита слезами оставшихся близких, вечная песнь первопроходцев уже несется по вселенной, но о массовом движении говорить рано.

Я вспомнил про легендарный проект «Вега» и спросил себя, смог бы я на такое решиться? Год за годом дряхлеть в железной коробке, наверняка зная, что никогда не доведется услышать шелест листьев на улице своего детства, плеск рыбы в ночной реке, голоса тех, с которыми не договорил о важном… Страшно, не выйдет из меня героя.

Я спросил Валуа, какого черта мы связали себя такими формальностями. У меня достаточно денег, могли бы зафрахтовать, как и раньше, частное судно и сесть втихую. Он воззрился на меня, как солдат на вошь, и ответил, что не хочет провести неделю в карантине. Он не преступник и не намерен нарушать закон. Я заткнулся.

Наконец, после сто первого согласования мы оказались на кольцевом транспортере. Тут мой увешанный кружевами и перьями провожатый окончательно приуныл, когда увидел Жанну, бегущую нам навстречу. Он принялся повторять, что мне назначена сегодня вечером встреча в Глубине, что нельзя без харда покидать вокзал, и тому подобную чушь…

Я бесконечно долго нес ее на руках, не отпуская на землю. На нас смотрели, Валуа плелся следом и шепотом увещевал меня не затевать скандал. Ниже ярусом, у платформы пневматика, обстановка не на шутку накалилась, и, пока мы не вышли и не уселись в машину, я ощущал спиной десятки колючих взглядов. Чокнутые придурки, я готов был разорвать эту свору натуралов голыми руками. Но на нас никто не напал, и не из-за внушительной фигуры Снейка, здесь водилось много крепких ребят. Краем глаза я заметил стайку четвероруких с пульсирующими значками Партии натуралов на воротниках.